Как все. Рассказ. Алла Проскуровская
Геннадий и Нина
свадьбу отметили в стенах институтского общежития.
Они учились в мединституте, и дипломы врачей были уже не за горами.
Вскоре Нина забеременела. "Мы ещё такие молодые" -, подумала она.
"Впереди госэкзамены, практика, распределение, ещё неизвестно в какую
дыру попадем работать...." Она принимала решение сделать аборт недолго.
Ведь сейчас, в бурные 60-е, когда человек уже освоил космос, женщина
сама может решать, что ей делать со своим телом - подвергать его родам и
грудному кормлению, или нет. Нина не какая-то отсталая, она как все, и
сама решит когда и сколько раз беременеть, она сама хозяйка своей
судьбы.
Геннадий даже не узнал, что у жены была эта беременность.
По распределению они
попали в большой город. Для Нины нашлось место врача-педиатра,
а Геннадий поработал терапевтом немного, а потом возглавил
комиссию ВТЭК. Тут Нина задумалась о том, что пора бы и ребенка
завести. И забеременела, и родила. Она, атеистка, тогда и не осознала,
какая это милость Божия, что после аборта в ранней молодости,
у неё без проблем протекала беременность и родился здоровый ребенок.
Ребенка назвали Сашей. "Мы как все!" - радовалась в мыслях Нина - "муж
на хорошей работе, есть квартира, есть сын, - можно жить." Деньги в
семье водились, и Нина очень любила посещать ювелирные магазины. Была в
хороших отношениях с продавцами, как только появлялось что-то новенькое,
сразу об этом первой узнавала Нина, а с советское время тотальной
серости и дефицита - это было не так и малозначительно. Одевалась она
очень хорошо: дорогие костюмы, ткани заграничные, шила на заказ, носила
на себе много золота - она была заметной среди серой советской
обыденности. Геннадий видел, как в след его жене оборачиваются мужчины.
Но не может быть
так, чтоб безоблачной была вся жизнь, приходят и трудности.
И в эту семью пришла беда - маму Геннадия после инсульта
полностью парализовало. Из больницы он забрал её в квартиру.
"Моя жизнь испорчена!"
- взвыла Нина. "Я работаю, у меня сын и мне совершенно
некогда выносить горшки за парализованной! Я не буду находиться с ней в
одной квартире! Сдай её в дом престарелых, там за ней будут смотреть, а
мы будем платить."
- Как я могу? Это же моя мать!
- А ты уверен, что она что-то понимает? Уверен, что она помнит, что ты её сын? Она только мычит и ходит под себя!
Геннадий не спорил
с Ниной, только посмотрел на неё, долго-долго. Таким леденящим
взглядом он на неё раньше не смотрел. Она даже испугалась,
но виду не подала, ведь она советский врач, смелая женщина, такая, как
все в эту прекрасную эпоху, когда уже отпраздновали 20 лет Великой
Победы, и готовятся встретить 100-летний юбилей Ленина.
-
Я буду сам ухаживать за мамой. Она будет жить здесь, а ты, если не
хочешь быть с ней в одной квартире, - снимай квартиру в другом месте.
Сашку можешь оставить мне.
Нина не дура
тратить деньги на съем квартиры, она и так проживет. А Гена, ну... если
ему так хочется, пусть ухаживает за своей мамой...
Через год Геннадий
похоронил мать. За это время он очень похудел, его часто видели
задумчивым, даже угрюмым. Нина хотела с ним помириться она не привыкла,
чтобы муж общался "через зубы", ей очень хотелось, чтоб Геннадий стал
прежним, она знала, что многие мирятся после того, как родится второй
ребенок и предложила Геннадию эту идею, тем более, она знала, как
радовался он появлению Сашки.
-
"Нина, я уйду от тебя" - как гром среди ясного
неба прозвучало в ответ. "Ты мне не нужна и не интересна,
квартиру оставляю тебе, к Сашке буду приходить, а с кем родить второго
ребенка я, может быть, найду."
Что должна делать
женщина, которую бросил муж? Искать ему замену! Нина как
все! Нашелся мужчина, которому она понравилась - Николай - мастер
спорта, призер многих чемпионатов, тренер баскетбольной команды.
Она приняла его на свою жилплощадь. Нине все завидовали -
такого красавца отхватила разведенка с ребенком! А она чувствовала,
что, кроме постели, их с Николаем ничего не держит вместе, подумывала,
не из-за жилплощади ли он женился на ней? Видела, с каким трудом он
терпит Сашку, но вычеркивать из жизни Николая не спешила, ведь общество
не считает человеком женщину, у которой нет мужа - всякие сплетни
пойдут, цепляться, к ней начнут, кому не лень, а ей это надо?
Сын Нины рос и
учился не хуже всех, посещал художественную школу. Учителя
были очень довольны его рисунками, а вот друзей у него не было,
он предпочитал из школы сразу бежать домой, - смотреть
телевизор, рисовать, просто лежать и отдыхать. Ему казалось, что
все вокруг к нему плохо относятся, желают зла, поэтому
лучше быть всегда дома - так безопаснее.
Когда он закончил
10 классов, Нина сделала все, чтобы сын поступил в Академию
Художеств. Вот тогда и пригодилось ей золото, которое покупала, будучи
замужем за Геннадием.
"Мать несет в ломбард
свое золото, чтобы оплачивать учебу сыну, заботится о его
будущем! Это правильно, я как все" - думала тогда Нина.
Александр
учился, а Нина старела, ей уже было не до моды, потому, что денег
не было. Купленные в молодости вещи износились, уже не одеть,
и ей пришлось покупать старушечьи вещи в дешевых отделах. С
Николаем не заладилось - он отсудил у неё одну комнату в квартире и
прописал туда своего сына-гуляку, который своим поведением очень мешал
жить немолодой женщине и её спокойному сыну, который не умел за себя
постоять. К слову, сына Нины теперь можно было назвать скорее угрюмым и
своеобразным, чем спокойным. Его не любили однокурсники в Академии, были
дни, когда Александру становилось совсем плохо, - от нескольких дней до
двух недель. Он несколько дней безпомощно ходил по комнате, громко
говорил, речь была безсмысленной, не мог вспомнить кто он и где
находится, говорил что-то об НЛО и параллельных мирах. Нине и самой
поведение сына казалось ненормальным, хоть матери обычно странности
своих детей замечают последними.
Бедная Нина уже
тогда поняла, что это шизофрения, но обращаться в психдиспансер за
лечением сына не спешила. Брала ему липовые справки на ОРЗ или дистонию,
но болезнь прогрессировала, и то, что сын Нины серьезно болен через 2
года стало заметно всем. Ни о каком продолжении учебы в Академии не
могло быть и речи. Он превратился в домоседа, который только кушал и
смотрел телевизор.
Нина продолжала работать,
хоть была уже на пенсии. Из-за множества своих проблем, она не успевала
следить за новыми методами лечения в медицине, начала забывать дозы
медикаментов, боялась браться за лечение детей грудного возраста. Из-за
этого её перевели на ставку стажера. Она сидела в одном кабинете с
прививочными медсестрами и только подписывала документацию, которую
оформляли сами девочки, и где была графа "подпись врача".
В
маленький коллектив этого кабинета добавилась ещё одна девушка -
приезжая, 23 года, замужем, врач-интерн, зовут Ирочка. Все сразу
полюбили этого солнечного человека с необычной белизной кожи
и огромными синими глазами на пол лица.
"У Геннадия такие же глаза, " - подумала Нина, - "жаль, что Сашка не унаследовал, хотя... не только этого, а много чего жаль."
Однажды Нина зашла
в кабинет после обеденного перерыва и увидела, что все
медсестры успокаивают плачущую Ирочку. На вопрос Нины, что случилось,
медсестры рассказали, что Ирочка беременна. Кроме беременности у неё
выявлены проблемы на УЗИ сердца. Кардиолог, к которой Ирина попала
сегодня на прием категорически запрещает ей рожать. Эта докторша очень
долго ругала Ирочку, и самая легкая из фраз, которые Ирина от неё
слышала - это фраза: "Вы же будущий врач, и вроде не тупая, и понимаете,
что нельзя поддавать организм такому стрессу, как беременность и роды,
иначе в простыне Вас принесут следующий раз ко мне на прием."
Теперь Ирочка плакала, а молодые медсестры пытались её успокоить.
- Как Вы думаете, Нина Ивановна, - обратилась Ира - можно родить ребенка имея такой диагноз?
- Я бы тебе не советовала. Сначала полечись, а годика 2 после лечения опять забеременеешь.
-А как на счет того, что после аборта вторая беременность может никогда не наступить?
-Ну, я после аборта забеременела, и после родов жила со вторым мужем, и тоже аборты делала, и ничего...
Ничего-ничего-ничего...
Это слово эхом отозвалось в сознании Нины. Действительно, ничего у
неё сейчас нет, ни здоровья, ни счастья, ни материального благополучия,
ни даже надежды на то, что будут изменения к лучшему. И Нина замолчала.
Фельдшерица, Наталья
Тихоновна, которая до сих пор молчала, отбросив в сторону
прививочные формы, подошла к Ирочке, обняла её и сказала: "Слушай
меня, ребенок. С этим диагнозом ты выносишь без всяких осложнений.
Поняла? Выносишь! И в родах может быть все хорошо, но если побоишься
идти в роды, то пойдешь на плановое кесарево. Родителей даже не безпокой
по поводу своих кардиологических проблем.
Конец апреля в этом
году не то, что теплый, а жаркий. Медсестры детской консультации уже с
утра, до начала рабочего дня, в халатах без рукавов и босоножках
прибежали к корпусу роддома. Те, кто постарше, надувают шарики, те, кто
помоложе, привязывают шарики к ветвям...
О дерево
растущее под окнами роддома! Что только на тебе не висело за время
твоей долгой жизни! А сегодня на дереве висят темно- и светлорозовые
шарики вперемешку с белыми. А на шариках надписи - " Ирочка лучшая!",
"Мы любим Иру!", "Поздравляем с доченькой!" и много чего другого не
менее приятного. "Дай Бог счастья"- выводит маркером Наталья Тихоновна
на шарике в форме сердечка.
-
Муж с ней был весь вечер в родзале, сейчас спать пошел. Родители через
час приедут, все так неожиданно получилось, Ира на кесарево
планировалась, но родила за неделю до назначенной даты.
- Ну, что, будем звать, пусть смотрит? - спрашивает одна из медсестер.
-Давайте. Только по имени не хорошо орать на всю улицу, она же будущий доктор. Как её отчество?
- Геннадьевна.
Алла Проскуровская
