Антошке было пять, а мне десять лет. Но не смотря на это
мы были друзьями. Он очень смышленый, умный, воспитанный и добрый. Мне с
ним было интереснее проводить время, чем со своими ровесниками, которые
только и норовились повыделываться друг перед другом.
Он жил в обычной семье, всегда веселый, ухоженный мальчуган. Его мама и папа часто играли с нами на улице в разные игры, было очень интересно. Мне нравилось приходить к нему в гости, мама его очень вкусно пекла, а папа рассказывал очень смешные истории.
Но однажды все изменилось… Его мама попала в аварию и ее не стало, а папа не сумев справиться с горем начал очень сильно пить. За прогулы его уволили с завода, на котором он работал вместе с моим отцом.
Антошка стал пропускать школу, на улицу совсем не выходил. Я много раз приходил к нему, стучал в дверь, но мне никто не открывал. А тут я встретил его папу у вино-водочного магазина, спросил про друга, а он еле еле пробормотал, что Антошка заболел и ему на улицу нельзя.
Мы жили в разных подъездах, но между нашими детскими комнатами была одна стена. Я слышал плач Антошки, сначала думал что он так сильно болеет и от этого плачет. Но как-то услышал, что его папа на него поднял руку и заступиться за него было некому… Я рассказал родителям, они сходили к ним, но его папа сказал, что Антошка уехал в деревню к бабушке. А то, что я что-то слышал, это звуки с телевизора.
Прошло больше года… Я очень переживал за Антошку, почему молча уехал, ничего не сказал и даже весточки никакой не пришлет. Но верно ждал. А тот день когда я его снова увидел я никогда не забуду…
Я сидел на лавочке возле подъезда, вырезал из ветки рогатку. Рядом сидели бабульки и что-то очень эмоционально обсуждали. Я понял, что это они говорят о Антошке и его папе. Одна из них слышала плач в квартире, другая шлепки, как будто там кого-то бьют…
Я бросил рогатку и побежал в соседний подъезд. Подошел к квартире Антошки, прижался ухом к двери и стал слушать… Я не знаю сколько времени я так простоял. Сначала была тишина, а потом стал доноситься плач… плач Антошки… И сразу послышались твердые шаги его папы, который по видимому был очень пьян и не доволен его плачем:
— Да когда же ты уже окочуришься? Надоел уже со своими приступами!
У меня так заколотилось сердце, что готово было выпрыгнуть из груди. Слезы накатились на глаза от обиды… обиды за друга… Я побежал домой, рассказал все отцу, а он вызвал полицию и скорую помощь.
Я вошел в Антошкину квартиру и не мог поверить своим глазам. На грязном полу в углу комнаты была целая куча бутылок, в другом углу огромная куча грязного не стиранного белья, на ней спал папа Антошки в сильном опьянении. А войдя в комнату Антошки я увидел своего друга… У меня покатились слезы… Совсем худенький с немытой шевелюрой на голове и на теле не было живого места… Он лежал и молчал, откликнулся только на слова «Хочешь кушать…» Он резко поднялся с широко раскрытыми глазами и крикнул «Да…»
Кто-то из соседей принес ему тарелку борща и кусок хлеба… Он выхватил и начал голодно есть и оглядываться как будто кто-то заберет. Смотря на него я не узнавал своего Антошку… своего друга… он был каким-то чужим...
Мне страшно было представить себе что пережил Антошка за этот год. Целый год мучений и избиений. От моральных и физических травм его тело совсем не слушалось… и очень часто начались приступы эпилепсии. Было страшно… очень страшно на это смотреть… Боль в груди росла с каждой минутой, трудно было дышать и слезы было уже не остановить… Я подбежал к нему… крепко прижал к себе… и без остановки твердил:
— Не бойся! Я тебя больше никогда не оставлю и в обиду никому не дам!
Он прижался ко мне очень сильно… и боялся отпустить, а из глаз у него полились слезы…
Врачи начали собирать Антошку в больницу, а я держа его за руку сказал, что поеду с ним, одного его я никуда не отпущу! И мне разрешили…
Две недели я лежал в больнице со своим другом, ни на минуту не отходил от него. А на выписке приехали мои родители с самой счастливой новостью… Отца Антошки посадили и лишили отцовства, а мои родители оформили над ним опеку… Теперь Антошка не просто мой друг… он мой брат!
Антошка выздоровел и пошел в школу как все нормальные дети. О том что произошло мы никогда не вспоминаем. А я благодарю Бога, что вернул мне Антошку…
Он жил в обычной семье, всегда веселый, ухоженный мальчуган. Его мама и папа часто играли с нами на улице в разные игры, было очень интересно. Мне нравилось приходить к нему в гости, мама его очень вкусно пекла, а папа рассказывал очень смешные истории.
Но однажды все изменилось… Его мама попала в аварию и ее не стало, а папа не сумев справиться с горем начал очень сильно пить. За прогулы его уволили с завода, на котором он работал вместе с моим отцом.
Антошка стал пропускать школу, на улицу совсем не выходил. Я много раз приходил к нему, стучал в дверь, но мне никто не открывал. А тут я встретил его папу у вино-водочного магазина, спросил про друга, а он еле еле пробормотал, что Антошка заболел и ему на улицу нельзя.
Мы жили в разных подъездах, но между нашими детскими комнатами была одна стена. Я слышал плач Антошки, сначала думал что он так сильно болеет и от этого плачет. Но как-то услышал, что его папа на него поднял руку и заступиться за него было некому… Я рассказал родителям, они сходили к ним, но его папа сказал, что Антошка уехал в деревню к бабушке. А то, что я что-то слышал, это звуки с телевизора.
Прошло больше года… Я очень переживал за Антошку, почему молча уехал, ничего не сказал и даже весточки никакой не пришлет. Но верно ждал. А тот день когда я его снова увидел я никогда не забуду…
Я сидел на лавочке возле подъезда, вырезал из ветки рогатку. Рядом сидели бабульки и что-то очень эмоционально обсуждали. Я понял, что это они говорят о Антошке и его папе. Одна из них слышала плач в квартире, другая шлепки, как будто там кого-то бьют…
Я бросил рогатку и побежал в соседний подъезд. Подошел к квартире Антошки, прижался ухом к двери и стал слушать… Я не знаю сколько времени я так простоял. Сначала была тишина, а потом стал доноситься плач… плач Антошки… И сразу послышались твердые шаги его папы, который по видимому был очень пьян и не доволен его плачем:
— Да когда же ты уже окочуришься? Надоел уже со своими приступами!
У меня так заколотилось сердце, что готово было выпрыгнуть из груди. Слезы накатились на глаза от обиды… обиды за друга… Я побежал домой, рассказал все отцу, а он вызвал полицию и скорую помощь.
Я вошел в Антошкину квартиру и не мог поверить своим глазам. На грязном полу в углу комнаты была целая куча бутылок, в другом углу огромная куча грязного не стиранного белья, на ней спал папа Антошки в сильном опьянении. А войдя в комнату Антошки я увидел своего друга… У меня покатились слезы… Совсем худенький с немытой шевелюрой на голове и на теле не было живого места… Он лежал и молчал, откликнулся только на слова «Хочешь кушать…» Он резко поднялся с широко раскрытыми глазами и крикнул «Да…»
Кто-то из соседей принес ему тарелку борща и кусок хлеба… Он выхватил и начал голодно есть и оглядываться как будто кто-то заберет. Смотря на него я не узнавал своего Антошку… своего друга… он был каким-то чужим...
Мне страшно было представить себе что пережил Антошка за этот год. Целый год мучений и избиений. От моральных и физических травм его тело совсем не слушалось… и очень часто начались приступы эпилепсии. Было страшно… очень страшно на это смотреть… Боль в груди росла с каждой минутой, трудно было дышать и слезы было уже не остановить… Я подбежал к нему… крепко прижал к себе… и без остановки твердил:
— Не бойся! Я тебя больше никогда не оставлю и в обиду никому не дам!
Он прижался ко мне очень сильно… и боялся отпустить, а из глаз у него полились слезы…
Врачи начали собирать Антошку в больницу, а я держа его за руку сказал, что поеду с ним, одного его я никуда не отпущу! И мне разрешили…
Две недели я лежал в больнице со своим другом, ни на минуту не отходил от него. А на выписке приехали мои родители с самой счастливой новостью… Отца Антошки посадили и лишили отцовства, а мои родители оформили над ним опеку… Теперь Антошка не просто мой друг… он мой брат!
Антошка выздоровел и пошел в школу как все нормальные дети. О том что произошло мы никогда не вспоминаем. А я благодарю Бога, что вернул мне Антошку…
